Гатчинский коршун - Страница 44

Появившаяся первой тройка двухсоткилограммовыми напалмовыми зажигалками запалила угольные склады. Потом полтора десятка «Кошек» сбросили на припортовый район наконец-то получившиеся у нас боеприпасы объемного взрыва, а остальные фугасами и зажигалками обрабатывали военно-морскую базу. Вот один экипаж доложил, что в разнесенном им ангаре явно были бочки с чем-то горючим, и пригласил кого-нибудь помочь, потому что чуть дальше, у складов, есть еще один такой же, а у него бомбы кончились… Дальше доклады шли по возрастающей – горит! Хорошо горит! Ух ты, как полыхает! Ё……….ь! Ну, б….

В общем, и без всякого торнадо к вечеру на месте базы и большей части порта бушевал огромный пожар, пламя которого поднималось чуть ли не на полкилометра.

Операции по уничтожения флота и портового района Пулы обошлись нам в тринадцать «Кошек». Это были не боевые потери, а вынужденные посадки – операция проводилась на пределе дальности. Девять экипажей подобрали спасательные команды, один погиб, три пропало без вести.

Теперь оставалось ждать реакции.

Она последовала, но не совсем та, к которой мы готовились… А началось все с полной неожиданности.

– Ты хоть ставь в известность, когда серьезные дезы запускаешь, – позвонил мне Гоша, – чтобы я дураком не выглядел!

– Про что это я тебе не сказал?

– Про Турцию!

– А она-то тут каким боком?

– Так это, значит, не ты запустил слух, что мы на днях Стамбул спалим?!

– Да нахрен он мне сто раз упал, жечь его, – растерялся я, – подождешь двадцать минут? Выезжаю.

Оказалось, что у Гоши уже сидел до чрезвычайности озабоченный турецкий посол, успевший выразить робкий протест против намечающегося вопиющего нарушения чего-то там. И заявивший, что они ни в чем не виноваты… Гоша даже вспомнил моих любимых авторов, прокомментировав – «Дон Сэра начал длинно и косноязычно оправдываться, причем все время врал»…

Значительно позже мы узнали подоплеку этого дела. Оказывается, султан давно следил за событиями в Черногории, на всякий случай – а вдруг это русские таким хитрым образом готовят ему пакость? Узнав о разгроме австрийского флота и Пулы, повелитель правоверных потребовал линейку и карту. Измерив расстояние от Черногории до Пулы, а потом от Крыма до Стамбула, он впал в истерику, пообещал посадить всех на кол и смылся куда-то на противоположную сторону Босфора. А послу было велено срочно урегулировать…

– Ладно, – сказал Гоша, – в общем, понятно. Пошли, послушаешь, что я ему скажу.

– Разумеется, Россия не собирается нарушать никаких договоров и бомбить столицу нейтрального государства, – заявило величество, – однако не отказывает себе в праве на операцию по восстановлению порядка там, где его нарушение чревато потерями для нашей страны. Конкретно же методы, тоннаж боеприпасов, состав авиагрупп, привлеченных для миротворческой операции, в рабочем порядке определит господин канцлер.

Посол затравленно поглядел на меня. Я постарался улыбнуться ему как можно ласковей – мол, не волнуйтесь, уж я определю, не пожадничаю…

– В общем, мы считаем нахождение войск каких-либо посторонних держав в Албании совершенно недопустимым, – подытожил Гоша.

Посол заверил его, что Турция полна решимости не допустить.

– Что, думаешь, завернут англов? – поинтересовался я, когда турок вышел.

– Разумеется, нет. Но расходы на взятки у наших друзей возрастут очень прилично…

Глава 19

Реакция Турции была для нас неожиданной, в основном-то мы ждали новостей из Вены, Парижа и Лондона. Вариантов было не так уж много…

В принципе, не так уж и невозможен был вариант большой войны. Обиженная Австрия могла, в случае заверений Англии о союзе, решиться на войну с Россией. Вообще-то у нее были перспективы, удар на север отрезал бы от нас Польшу, причем мы даже не собирались поначалу особенно противиться такому развитию событий. Но, учитывая двухпарламентную систему двуединой империи, поспешных действий от нее ждать не приходилось. То есть вряд ли австрияки попрут на нас до того, как в эту войну ввяжутся англичане…

Во Франции сейчас стоял вопль, поднятый проплаченными нами газетами, но поддерживаемый и некоторым количеством бескорыстных энтузиастов. Суть его была в том, что наступил исторический момент – кто поможет России в трудную минуту? И пока Вильгельм телится, у Парижа есть шанс! А потом, когда союз с русскими друзьями вновь вернется в исходное состояние безоблачности, можно будет спокойно решить вопрос об Эльзасе и Лотарингии.

Причем происходило это словоизвержение на фоне усилившегося антисемитизма – мол, с Россией нас ссорят исключительно эти поганые сыны израилевы…

Так что мы надеялись на невмешательство Франции в этот конфликт. Более того, на всякий случай типа расширения боевых действий уже готовились ноты, в которых спрашивалось – а когда Франция начнет выполнять свой союзнический долг и объявит войну напавшей на Россию Австрии? И Англии, кстати, тоже, потому как в договоре хоть и мелкими буквами, но упоминаются «а так же их союзники».

Наиболее же вероятным считалось развитие событий, при котором России не только не объявят войну, но и не введут против нее официальных экономических санкций – при том, что гадить неофициально начнут на порядок больше. И всеми силами постараются как можно быстрее стереть с карт само название «Черногория». Видимо, противник решил действовать именно так, потому что английские войска высадились наконец, несмотря на неуверенное вяканье Турции, в Албании, перешли границу и начали наступление. Каледин, огрызаясь, отходил на заранее подготовленные позиции вглубь страны, хотя при размерах этой самой страны «вглубь» означало всего на десять-двенадцать километров.