Гатчинский коршун - Страница 84

Собор все-таки не смог двумя третями избрать министра по делам национальностей. Так что набравший большинство голосов господин Сталин, по многим соображениям официально принявший эту фамилию, стал не министром, а пока только государственным комиссаром первого ранга. И, естественно, в качестве поля деятельности ему были выделены вопросы национального устройства Империи…

Между делом я выполнил и одну просьбу её величества Марии Первой. Племянница уже пару раз приставала ко мне, чтобы я как-то поучаствовал в судьбе Игоря Лотарева, это который будущий Северянин. Да-да, то самый, который «Я, гений Игорь Северянин…». Чем-то его стихи задевали какие-то там струны ее души. Хотя, конечно, про розы он очень даже неплохо напишет лет этак через тридцать. А то, что сейчас – ну извините. «Я в комфортабельной карете на эллипсических рессорах»… Ездил я разок на такой – качает сильнее, чем на катамаране. И рессоры, если уж на то пошло, называются эллиптическими. Тем более, что пока он у нас тут и этого не написал… Поначалу я вообще не понял, почему она обращается ко мне. Возьми ты его к себе придворным поэтом, и пусть там на здоровье соловьем разливается! Мне он, что ли, будет стихи читать? Пока не прибью.

– Нет, – ответила мне Маша, – нельзя его ко двору. В такой обстановке он точно свой талант погубит, у нас так уже почти успел, и только революция и эмиграция помогли ему остаться поэтом.

– Так ведь ты же еще и курильская королева! – напомнил я. – При шикотанском дворе ему жизнь точно медом не покажется. А то туда англичане недавно военного наблюдателя послали, следить за выполнением условий мирного договора. Бедному словом не с кем перемолвиться, ибо Пашины моряки по-английски знают только слово «дринк» и наливают ему с утра до вечера, благо Одуванчик выделил на это специальные средства. Вот, значит, и пусть поэт помаленьку набирается жизненного опыта.

В общем, я позвонил в приемную и велел запускать будущего Северянина.

– Позвольте преподнести вам свои стихи! – с ходу взял быка за рога поэт.

– Это смотря про что, – дипломатично ответил я.

– Вот, пожалуйста – на геройскую гибель первой штурмовой эскадрильи.

– От те раз, – удивился я, – вы что, там были? Или хотя бы с летчиками беседовали?

– Я прочитал…

– Где?

– В «Ниве»…

– Ясно. Давайте.

Как я и ожидал, ни малейшей художественной ценности текст не представлял. Про гимназисточек у него куда лучше писать получалось…

Примерно так я ему и сказал.

– Если вы будете писать о том, что совершенно себе не представляете – получится убожество вроде вот этого. Так что или продолжайте писать про этих, как их там… в общем, про этих. Но летчиков моих, пожалуйста, не трогайте своими дрожащими лапками! Или, если хотите, я вам могу устроить командировку к морякам, настоящим героям. Летчики там, кстати, тоже есть. Посмотрите, как на краю света они несут свою нелегкую и опасную службу, глядишь, и действительно стоящие вещи начнете писать. Только, как бы это помягче сказать… в общем, поэты там никому и на это самое не нужны, и уж тем более такие, каким сейчас являетесь вы. А вот в радиотелеграфистах нужда очень большая! Музыкальный слух у вас есть, то есть закончить курсы вам будет нетрудно. Так что, выписывать направление?

Поэт ушел, таки взяв мою бумагу, а я еще некоторое время пребывал в задумчивости, грозящей перерасти в меланхолию. Как он там со временем напишет – «Как хороши, как свежи будут розы, моей страной мне брошенные в гроб». Ну, ему-то, скорее всего, действительно их и бросят, в отличие от некоторых… То есть поначалу и мне, наверное, цветочков подкинут, но зато потом навалят уж столько дерьма! И отнюдь не в качестве удобрения. С одной стороны, начхать, а с другой – как-то несколько грустно.

Но долго пребывать в таком настроении у меня не получилось – мозг как-то независимо от остального организма посчитал ситуацию задачей и начал искать пути ее решения. Итак, имеем могилу и кучу дерьма сверху. Откуда оно там взялось? А всякие защитники общечеловеческих ценностей накидали, в память, например, об операциях наподобие только что закончившейся с эсерами-максималистами. Решение видно невооруженным глазом – не будет защитников, не будет и продукта их жизнедеятельности… А вот куда они денутся – это вопрос чуть посложнее. Можно, конечно, и их под каким-нибудь предлогом заранее… нейтрализовать, так скажем. Но ведь новые вырастут! И никаких спецслужб не хватит на постоянное выпалывание, да у них и кроме того работы будет до и больше. Значит, что? Этим делом должен заняться народ. Как увидел, что какой-то гад уже приспустил штаны с целью выразить свое отношение к кровавому прошлому, так и в ухо ему! А потом кликнуть прохожих и вдумчиво, без неуместной торопливости всем вместе поработать ногами. Кстати, он, гад, ведь не один такой будет. И чем займутся остальные? Тем же самым и в том же месте будет страшно. Но не испражняться-то они не смогут! Значит, начнут искать другое место и другие объекты… А вот тут им надо будет помочь. Ведь сколько замечательных мест есть на земле – тот же Гайд-Парк, например. Вот уж там найти, что и от кого защищать – это раз плюнуть.

Вроде ничего так картинка вырисовывается, подумал я, теперь при случае и помирать будет не так противно. Но что нам нужно для воплощения ее в жизнь? Первое – преемственность власти. Вот чем мне монархия нравится, так в основном этим. Далее, нужно, чтобы все механизмы, запущенные мной, могли продолжать работу и без меня… Но ведь я и так именно этим и занимаюсь, правда, в основном не из высших соображений, а просто из лени. Хотя хрен его знает, может, это у меня патриотизм такой, под лень маскирующийся? Ладно, потом разберемся. А чего не хватает в моей картинке? Истории. Красивой и правдивой истории о трудном пути великой страны России, где и про нас с Гошей немножко будет… Вот оно, то, что пока упущено. Историю сейчас пишут все, кому не лень, и один похабней другого. Значит, придется заняться еще и этим.